Неточные совпадения
Иль сам
погибнет, иль погубит —
Отмстит поруганную
дочь.
Ответить мне легко: Юлия Матвеевна сделалась умна и предусмотрительна, потому что она была мать, и ей пришлось спасать готовую совсем
погибнуть дочь…
— Митя, Митя! — сказал он прерывающимся голосом. — Конец мой близок… я изнемогаю!.. Если
дочь моя не
погибла, сыщи ее… отнеси ей мое грешное благословение… Я чувствую, светильник жизни моей угасает… Ах, если б я мог, как православный, умереть смертью христианина!.. Если б господь сподобил меня… Нет, нет!.. Достоин ли убийца и злодей прикоснуться нечистыми устами… О, ангел-утешитель мой! Митя!.. молись о кающемся грешнике!
Старая девушка, услышав, какой опасности подверглась ее племянница, всплеснула руками и подняла на целый дом тревогу: разбранила не слишком деликатно Лизу за ее будто бы безнравственные поступки и, призвав сестру и зятя, торжественно объявила им, что
дочь их
погибла, потому что ее поймал в свои сети модник Бахтиаров.
— На миру душу спасти, — проговорил он задумчиво, — и нет того лучше… Да трудно. Осилит, осилит мир-от тебя. Не те времена ноне… Ноне вместе жить, так отец с сыном, обнявши,
погибнет, и мать с
дочерью… А душу не соблюсти. Ох, и тут трудно, и одному-те… ах, не легко! Лукавый путает, искушает… ироды смущают… Хладом, гладом морят. «Отрекись от бога, от великого государя»… Скорбит душа-те, — ох, скорбит тяжко!.. Плоть немощная прискорбна до смерти.
Настасья Панкратьевна. Что за секрет; весь околоток в трубы трубит. Знаете учителя Иванова, так в его
дочь; ну, и
погибает совсем.
— «Хорошо, — отвечал он, — положим, Аяк-Ага ничего не пожалеет для своей
дочери; но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том, что я ничего не имел и тебе всем обязан; нет, милая Магуль-Мегери, я положил зарок на свою душу: обещаюсь семь лет странствовать по свету и нажить себе богатство либо
погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на это, то по истечении срока будешь моею».
— Канлы! Канлы! [Канлы — кровавая месть.] — шептали его пересохшие, разом потемневшие губы. — О, Израэл, зачем ты ушел, зачем
погиб безвременно, единственный! Кто отомстит за похищение твоей сестры, кто вернет мне мою красавицу-дочь?
— Нан! Дитя мое! Детка родная! Любимая! Спасите ее! Спасите! Или дайте мне умереть вместе с нею! — кричала она диким, безумным голосом, порываясь броситься бежать по отмели, навстречу лодке. Видя издали катастрофу, не зная, жива ли,
погибла ли Нан, баронесса Софья Петровна только сейчас поняла всю свою огромную материнскую любовь к
дочери.
— В Петербург! — воскликнул отец Иосиф вне себя. — В этот современный Вавилон, в этот город безверия и распущенности, где
погибает добродетель и честность? И этому-то Молоху, который не щадит ни невинность, ни душевную чистоту, хотите вы поручить вашу
дочь, эту жемчужину между девушками.